Матчи & Шоу
Двукратный чемпион России и Словакии в интервью сайту «Легенды хоккея» вспомнил, какая атмосфера была на матчах в чужой стране, как в «Динамо» появился первый легионер и где состоялась самая интересная экскурсия для легендарных игроков.
- Вы часто отправляетесь в поездки с «Легендами хоккея». Какая стала самой запоминающейся?
- Раньше, в бытность игроком, когда мы куда-то ездили на турниры или на сборы, распорядок дня у нас был довольно однообразный. Хотя и забавные истории случались, как с Димой Рябыкиным. Но вы меня сейчас не о нем спрашиваете. Теперь, когда мы отправляемся с ветеранами на выезд, мы всегда стараемся культурно обогатиться. Пойти на экскурсию. Узнать что-то новое. Тем более, и ответственность за результат в игре уже не давит.
Например, когда летали на Сахалин, мы были на атомной подводной лодке. Думаю, не каждому человеку удавалось оказаться на таком корабле. Нам сделали экскурсию. Лодка стояла в заливе, мы опускались в нее, и там нам рассказывали, по какому принципу живут моряки. Оказывается, у подводников сутки разбиты на двое. У них не двадцати четырех часовой день, а двенадцати. Шесть часов человек спит, шесть часов – бодрствует. Из одного дня получается два. Это интересно.
- В Братиславе на Матче Звезд тоже что-то новое для себя открыли?
- Я был просто рад, что город преображается. Строятся новые здания. Видно, что жизнь становится более современной. Приятно, что люди там меня еще помнят, узнают. Все-таки я три года играл в этой стране. Я там как раз посетил места, где раньше мы жили, ходили обедать. Еще в Братиславу приезжали друзья, которые за меня болели еще с давних лет. Виделся и с бывшими партнерами, с ребятами, с которыми выступал. Сейчас многие стали тренерами.
- «Русская собака» - так, по словам вашего партнера по «Динамо» Сергея Петренко, чехи называли русских игроков. Вам в Словакии часто приходилось слышать в свой адрес это чешское выражение?
- В Словакии любой противник, так как ты легионер, старался сыграть против тебя с удвоенной энергией. Соперники заставляли тебя быть на определенном уровне, держать планку. Как и сейчас. Легионеры, которые играют в КХЛ на данный момент — топовые хоккеисты. А те, кто не показывает хорошую игру, просто уезжают и все.
А что касается «собаки», то я никогда не слышал это в свой адрес. Словаки к русским относятся намного лучше, чем чехи, я сам отмечал. И словацкий язык ближе к нашему, но в плане ругательных высказываний более ограниченный, чем русский.
У чехов же сейчас то поколение, которое уже даже не помнит 1968 год, но все равно они говорят об этом.
- Помните, когда в Динамо появился первый легионер Майк Миллер?
- Да. Он даже как-то приезжал ко мне домой, фотографировал. Общался с мамой моей жены, ему было очень интересно, как мы живем. Видимо, он как раз готовил материал для своей книги. А потом выпустил ее. Я, к сожалению, ее не видел. Но нам рассказывали, что он на ней в Америке какие-то деньги заработал.
- В «Динамо» его так и не приняли за «своего»?
- К нему относились нормально, как к члену команды. Просто потом когда появились всякие статьи, неправильно написанные, конечно, отношение к нему поменялось. Играл он средненько, не на основных ролях был. Думаю, поэтому и не задержался у нас.
- В Словакии вы как-то напечатали доллары с изображением президента клуба ему в подарок. А что за забавная история случилась с Димой Рябыкиным, о которой вы вспомнили в начале беседы?
- Помню, Дима Рябыкин, когда мы еще играли, привез соленые огурцы Юрию Леонову за границу. Тот выступал в Швейцарии. Тогда баулы у хоккеистов, как обычно, были тяжелые. Что-то еще везти с собой было проблематично. Никто не хотел брать лишний вес.
А когда мы отправлялись в поездку в Швейцарию, я и Равиль Якубов сказали Диме, что Юра очень любит соленые огурцы. И попросили захватить с собой трехлитровую банку огурцов. Он повез ее. Вручил там Юрку. Леонов был очень удивлен, стоял с круглыми глазами. Нет, ему, конечно, понравилось. Банку взял. Но он не понимал, почему ему ее привезли. А нам было прикольно, что человек вез такую тяжелую банку, да еще и соленых огурцов, через границу.
Марья МИХАЛЕНКО